Музей продолжает публиковать фрагменты воспоминаний волчанцев – детей войны, чьи истории вошли в книгу «Дети войны».
Сегодня мы представляем вашему вниманию воспоминания Осипова Юрия Александровича – старожила Волчанска, почти 40 лет проработавшего на угольном разрезе.
Юрий Александрович родился в июне 1945 года в Краснотурьинске. Войну он не помнит, но о ней ему много рассказывала мама, пережившая ленинградскую блокаду.
Отец Юрия Александровича — Осипов Александр Петрович – родился в 1910 году в городе Великий Новгород. Жил и работал в Ленинграде. В 1936 году он женился на уроженке Архангельской области, приехавшей в Ленинград и работавшей лаборантом в фотоателье. В 1937 году у них родился сын Владимир.
Накануне войны семья Осиповых направилась в деревню Старое Рахино Новгородской области к родителям отца. Здесь их и застало известие о войне. Отец вынужден был срочно вернуться в Ленинград: в начале войны он работал в лесотехническом институте начальником охраны.
Далее вспоминает Ю.А.Осипов: «Мама с четырехлетним сыном Володей сначала остались у родителей в деревне Старое Рахино, но вскоре, несмотря на уговоры, они тоже поехали в Ленинград. Добиралась до коммунальной квартиры разными способами — на перекладных, с военными, на попутном транспорте. К этому времени институт из Ленинграда эвакуировали под Омск, и отца отправили туда. Он до конца войны работал на железнодорожной станции Омского отделения Западно-Сибирской железной дороги Называевка.
Мама оказалась в блокадном Ленинграде одна с маленьким сыном на руках. Было жутко страшно. Всю блокаду пережили в небольшой комнате коммунальной квартиры в двухэтажном доме на втором этаже. Как рассказывала мама: «Помогла нам с сыном выжить семья домоуправа Иванова. По мере возможности подкармливали нас, поддерживали морально». В сентябре сорок первого первые «зажигалки» упали и разбомбили знаменитые продовольственные Бадаевские склады.
Наступил голод. От смерти маму и брата спас клей. Отец до войны подрабатывал – переплетал книги и документы. И у него был небольшой запас столярного клея в плитках. Чтобы как-то выжить, мама ходила с сыном зимой на поля лесотехнического института, которые использовали как ложный аэродром. Летом там садили капусту. Зимой выкапывали листы перемороженной капусты и варили суп. Перемороженные листья капусты и столярный клей — это было жутко невкусно. В городе исчезли все коши, собаки, мыши, крысы. В сутки давали по 125 грамм хлеба на человека. Непрерывное чувство голода не покидало никогда.
После прорыва блокады Ленинграда их эвакуировали по «дороге жизни» по льду Ладожского озера. Володе было уже 7 лет, а маме 34 года. По дороге им выдали паек на всю дорогу. Мама рассказывала: «Володя мне говорит – мама, давай будем по чуть-чуть кушать, чтобы хватило». Сначала их поселили в санатории. Мама и брат были очень худыми – губ вообще не было. Отощали. В санатории они пробыли примерно месяц. Их там подлечили и подкормили. И они отправились к отцу в Омск. Семья воссоединилась. Это был 1944-й год»
